Неточные совпадения
Вдоль решетки Таврического сада шла группа людей, десятка два, в центре, под конвоем трех солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый, с
широкой бородой медного блеска, борода встрепана,
широкое лицо измазано кровью, глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом с ним прихрамывал, качался тоже очень рослый, в шапке, надвинутой на
брови, в черном полушубке и валенках.
Дядя Хрисанф говорил, размахивая рукою, стараясь раскрыть как можно
шире маленькие свои глаза, но достигал лишь того, что дрожали седые
брови, а глаза блестели тускло, как две оловянные пуговицы, застегнутые в красных петлях.
Из-под густых
бровей, из
широкой светло-русой бороды смущенно и ласково улыбались большие голубые глаза, высоким голосом, почти сопрано, бородач виновато говорил...
Дмитрий поднял
брови, улыбнулся, от улыбки борода его стала
шире, он погладил ее, посмотрел в потолок и пробормотал...
В шапке черных и, должно быть, жестких волос с густосиними щеками и
широкой синей полосой на месте усов, которые как бы заменялись толстыми
бровями, он смотрел из-под нахмуренных
бровей мрачно, тяжело вздыхал, его толстые ярко-красные ‹губы› смачно чмокали, и, спрятав руки за спину, не улыбаясь, звонким, но комически унылым голосом он рассказывал...
Он был мрачен лицом, с нависшими
бровями,
широкими веками, которые поднимал медленно, и даром не тратил ни взглядов, ни слов. Даже движений почти не делал. От одного разговора на другой он тоже переходил трудно и медленно.
На пороге стоял высокий, с проседью, старик, с нависшими
бровями, в длинной суконной куртке, закрывавшей всю поясницу, почти в таком же длинном жилете, в
широких нанковых, падавших складками около ног панталонах.
Когда Надежда Васильевна улыбалась, у нее на
широком белом лбу всплывала над левой
бровью такая же морщинка, как у Василья Назарыча. Привалов заметил эту улыбку, а также едва заметный жест левым плечом, — тоже отцовская привычка. Вообще было заметно сразу, что Надежда Васильевна ближе стояла к отцу, чем к матери. В ней до мельчайших подробностей отпечатлелись все те характерные особенности бахаревского типа, который старый Лука подводил под одно слово: «прерода».
Маша слегка вспыхнула и с замешательством улыбнулась. Я поклонился ей пониже. Очень она мне нравилась. Тоненький орлиный нос с открытыми полупрозрачными ноздрями, смелый очерк высоких
бровей, бледные, чуть-чуть впалые щеки — все черты ее лица выражали своенравную страсть и беззаботную удаль. Из-под закрученной косы вниз по
широкой шее шли две прядки блестящих волосиков — признак крови и силы.
Высокий ростом, с волосами странно разбросанными, без всякого единства прически, с резким лицом, напоминающим ряд членов Конвента 93 года, а всего более Мара, с тем же большим ртом, с тою же резкой чертой пренебрежения на губах и с тем же грустно и озлобленно печальным выражением; к этому следует прибавить очки, шляпу с
широкими полями, чрезвычайную раздражительность, громкий голос, непривычку себя сдерживать и способность, по мере негодования, поднимать
брови все выше и выше.
Косач уже и в этом периоде возраста крупнее курочки, и
брови у него
шире и краснее: преимущество, которое он навсегда сохраняет.
Глаза темные,
брови широкие и красные, голова небольшая, шея довольно толстая; издали глухарь-косач покажется черным, но это несправедливо: его голова и шея покрыты очень темными, но в то же время узорно-серыми перышками; зоб отливает зеленым глянцем, хлупь испещрена белыми пятнами по черному полю, а спина и особенно верхняя сторона крыльев — по серому основанию имеют коричневые длинные пятна; нижние хвостовые перья — темные, с белыми крапинками на лицевой стороне, а верхние, от спины идущие, покороче и серые; подбой крыльев под плечными суставами ярко-белый с черными крапинами, а остальной — сизо-дымчатый; ноги покрыты мягкими, длинными, серо-пепельного цвета перышками и очень мохнаты до самых пальцев; пальцы же облечены, какою-то скорлупообразною, светлою чешуйчатою бронею и оторочены кожаною твердою бахромою; ногти темные, большие и крепкие.
В другом вагоне у него был целый рассадник женщин, человек двенадцать или пятнадцать, под предводительством старой толстой женщины с огромными, устрашающими, черными
бровями. Она говорила басом, а ее жирные подбородки, груди и животы колыхались под
широким капотом в такт тряске вагона, точно яблочное желе. Ни старуха, ни молодые женщины не оставляли ни малейшего сомнения относительно своей профессии.
Симеон был сухопарый, сутуловатый, молчаливый и суровый человек, с прямыми
широкими плечами, брюнет, шадровитый, с вылезшими от оспы плешинками
бровями и усами и с черными, матовыми, наглыми глазами.
Брови ее были резкие, тонкие и красивые; особенно был хорош ее
широкий лоб, немного низкий, и губы, прекрасно обрисованные, с какой-то гордой, смелой складкой, но бледные, чуть-чуть только окрашенные.
А сбоку и немного сзади него тяжело шел рослый бритый человек, с толстыми седыми усами, в длинном сером пальто на красной подкладке и с желтыми лампасами на
широких штанах. Он тоже, как хохол, держал руки за спиной, высоко поднял густые седые
брови и смотрел на Павла.
Встал адвокат, которого мать видела у Николая. Лицо у него было добродушное,
широкое, его маленькие глазки лучисто улыбались, — казалось, из-под рыжеватых
бровей высовываются два острия и, точно ножницы, стригут что-то в воздухе. Заговорил он неторопливо, звучно и ясно, но мать не могла вслушиваться в его речь — Сизов шептал ей на ухо...
Широкое, желтоватое лицо, маленькие свиные глазки с белыми ресницами и
бровями, короткий, плоский нос, крупные, словно склеенные губы, круглый, безволосый подбородок — и это выражение всего лица, кислое, ленивое и недоверчивое — да точно: это он, это Ипполит Полозов!
Белые замшевые тугие перчатки на руках; барашковая шапка с золотым орлом лихо надвинута на правую
бровь; лакированные блестящие сапоги; холодное оружие на левом боку; отлично сшитый мундир, ладно, крепко и весело облегающий весь корпус; белые погоны с красным витым вензелем «А II»; золотые
широкие галуны; а главное — инстинктивное сознание своей восемнадцатилетней счастливой ловкости и легкости и той самоуверенной жизнерадостности, перед которой послушно развертывается весь мир, — разве все эти победоносные данные не тронут, не смягчат сердце суровой и холодной красавицы?..
Наружностью Шатов вполне соответствовал своим убеждениям: он был неуклюж, белокур, космат, низкого роста, с
широкими плечами, толстыми губами, с очень густыми, нависшими белобрысыми
бровями, с нахмуренным лбом, с неприветливым, упорно потупленным и как бы чего-то стыдящимся взглядом.
Коршун стоял, насупив
брови, опустив глаза, поддерживаемый опричниками; кровь
широкими пятнами пестрила его рубаху.
Лоб его был низок и сжат, волосы начинались почти над
бровями; скулы и челюсти, напротив, были несоразмерно развиты, череп, спереди узкий, переходил без всякой постепенности в какой-то
широкий котел к затылку, а за ушами были такие выпуклости, что уши казались впалыми.
Особенно же выделялись из свиты два человека: один — молодой, тонкий, как женщина, в поясе и
широкий в плечах, с чуть пробивающейся русой бородкой, красавец с бараньими глазами, — это был Элдар, и другой, кривой на один глаз, без
бровей и без ресниц, с рыжей подстриженной бородой и шрамом через нос и лицо, — чеченец Гамзало.
В его памяти навсегда осталось белое лицо Марфы, с приподнятыми
бровями, как будто она, задумчиво и сонно прикрыв глаза, догадывалась о чём-то. Лежала она на полу, одна рука отброшена прочь, и ладонь открыта, а другая, сжатая в пухлый кулачок, застыла у подбородка. Мясник ударил её в печень, и, должно быть, она стояла в это время: кровь брызнула из раны, облила белую скатерть на столе сплошной тёмной полосой, дальше она лежала
широкими красными кружками, а за столом, на полу, дождевыми каплями.
Показалось миловидное, немножко
широкое, но свежее лицо с веселыми карими глазами и черными
бровями.
Прасковья Ивановна была не красавица, но имела правильные черты лица, прекрасные умные, серые глаза, довольно
широкие, длинные, темные
брови, показывающие твердый и мужественный нрав, стройный высокий рост, и в четырнадцать лет казалась осьмнадцатилетнею девицей; но, несмотря на телесную свою зрелость, она была еще совершенный ребенок и сердцем и умом: всегда живая, веселая, она резвилась, прыгала, скакала и пела с утра до вечера.
Вот и дама медленно всходит из сада по
широким ступеням мраморной лестницы; это старуха, очень высокого роста, темное строгое лицо, сурово нахмуренные
брови, тонкие губы упрямо сжаты, как будто она только что сказала: «Нет!»
Широким жестом руки она повела по магазину и продолжала рассказывать ему о том, как труд обогащает всех, кроме того, кто трудится. Сначала она говорила так, как всегда, — сухо, отчётливо, и некрасивое лицо её было неподвижно, а потом
брови у ней дрогнули, нахмурились, ноздри раздулись, и, высоко вскинув голову, она в упор кидала Илье крепкие слова, пропитанные молодой, непоколебимой верой в их правду.
В стороне от кургана одиноко стоял могучий и бодрый высокий старик. Его седая густая борода серебрилась на солнце и, расчесанная волосок к волоску, лежала на
широких лацканах английского пальто. Что-то близко знакомое сверкнуло мне в этой стройной, энергичной фигуре и в его глубоких темных глазах, ласково взглянувших из-под седых
бровей. Он поднял руку и, сделав отрицательный жест, сказал довольно чисто по-русски...
Умываясь, Евсей незаметно старался рассмотреть хозяйку квартиры, — женщина собирала ужин, раскладывая на большом подносе тарелки, ножи, хлеб. Её большое круглое лицо с тонкими
бровями казалось добрым. Гладко причёсанные тёмные волосы, немигающие глаза и
широкий нос вызывали у мальчика догадку...
К Погодину подошел Еремей Гнедых, мужик высокий и худой, туго подпоясанный поверх
широкого армяка, насупил
брови над провалившимися глазами и сурово доложил...
Мужчина могучий, с большою, колечками, бородой, сильно тронутой проседью, в плотной шапке черноватых, по-цыгански курчавых волос, носище крупный, из-под бугристых, густых
бровей дерзко смотрят серые, с голубинкой, глаза, и было отмечено, что когда он опускал руки,
широкие ладони его касались колен.
Высокие сапоги и шведская кожаная куртка придавали ему вид иностранца, но
широкое скуластое лицо, с густыми сросшимися
бровями, было несомненно настоящего русского склада.
Четвероугольный череп, почти без изгиба переходивший в
широкий и мощный затылок; круто спускавшийся и выпуклый лоб;
брови, опущенные на середине и сжимавшие кожу в вертикальную складку, сильные челюсти и тонкие губы — все это казалось мне сегодня чем-то новым.
Белое тарлатановое платье ее было без всяких украшений, за исключением
широкой, ярко-красной ленты. Я передвинулся немного вправо, заметив, что по временам она оборачивает голову к матери. О, что за прелесть, что за свежесть лица, напоминающего бархатистость лилеи, и что за приветливо-внушительные черные глаза под
широкими черными
бровями!
Между последними особенное внимание обращал на себя небольшого роста человек, обтянутый от груди до ног в полосатое трико с двумя большими бабочками, нашитыми на груди и на спине. По лицу его, густо замазанному белилами, с
бровями, перпендикулярно выведенными поперек лба, и красными кружками на щеках, невозможно было бы сказать, сколько ему лет, если бы он не снял с себя парика, как только окончилось представление, и не обнаружил этим
широкой лысины, проходившей через всю голову.
Плотинный пошел вместе с нами, и я невольно полюбовался плотно сколоченной фигурой и умным серьезным лицом с небольшими серыми глазами,
широким носом, густыми
бровями и небольшой, едва тронутой сединой бородкой.
Эти сильные черты, врезанные так глубоко, как не случается у человека; этот горячий бронзовый цвет лица; эта непомерная гущина
бровей, невыносимые, страшные глаза, даже самые
широкие складки его азиатской одежды — всё, казалось, как будто говорило, что пред страстями, двигавшимися в этом теле, были бледны все страсти других людей.
К этому сходству немало также способствовали густые черные
брови, серые глаза навыкате,
широкие калмыцкие скулы, пышный трехъярусный подбородок и коротенькие ноги наподобие обруча, или, как говорится, «кибитки».
Он засмеялся и взял ее за руку. Ее
широкое, очень серьезное, озябшее лицо с тонкими черными
бровями, поднятый воротник пальто, мешавший ей свободно двигать головой, и вся она, худощавая, стройная, в подобранном от росы платье, умиляла его.
Окладистая, подстриженная русая бородка,
широкий русский нос, густые сросшиеся
брови и улыбающиеся серые глаза придавали лицу Флегонта Флегонтовича типичный русский склад, хотя и с заметным оттенком той храбрости и «себе на уме», чем особенно отличаются все коренные сибиряки-промышленники.
Разве выводили ее из раздумья однообразное кукованье кукушки, крик иволги или коршуна, который, распластав
широкие крылья свои, вдруг, откуда ни возьмись, кружась и вертясь, появлялся над испуганным ее стадом. Акуля вскакивала тогда, бледное личико ее покрывалось ярким румянцем; она начинала бегать и суетиться, хмурила сердито узенькие свои
брови и, размахивая по сторонам длинною хворостиною, казалось, готовилась с самоотвержением защищать слабых своих питомцев.
Широкое лицо, с выдававшимися несколько скулами, прямыми
бровями, слегка вздернутым носом и тонко очерченными губами, было почти прямоугольно и дышало своеобразной энергией.
Это был очень красивый старик, высокого роста, с
широкою седою бородой, почти до пояса, и с густыми
бровями, придававшими его лицу суровое, даже злое выражение.
Под
широкими черными
бровями глубоко сидят большие круглые черные глаза, которые смотрят сурово, недоверчиво и немного испуганно: я это странное выражение не раз подмечал у людей, проводящих большую часть жизни в лесу.
А потом опять пили горилку и под конец «вдаряли гопака». Пиджак летел с
широких плеч Бориса в угол комнаты, а сам он лихо носился из конца в конец и притопывал «чоботами», и присвистывал, и лукаво поводил черными
бровями.
Потом сдвинув
брови в толстую, старчески мясистую складку, он медленно, всем
широким туловищем обернулся назад и внимательно посмотрел на дорогу.
Он одет в темный бешмет, поверх которого накинута на плечи косматая бурка. Папаха из черного барана низко надвинута на лоб. Из-под нее глядит сухое, подвижное старческое лицо с седыми нависшими
бровями. Длинная,
широкая и белая, как лунь, борода почти закрывает грудь его запыленного бешмета. Черные, юношески быстрые глаза способны, кажется, охватить взглядом и небо, и бездны, и горы разом.
Над одной из лоханок наклонилась худенькая белокурая девочка с жидкой косичкой совершенно льняных волос. Голубые глаза, несколько
широкий нос, тонкие темноватые
брови и длинные лучи ресниц на бледном личике — все в ней чрезвычайно привлекательно и мило. Что-то робкое, пугливое в каждом движении тоненького тела, в каждом взгляде кротких, по-детски ясных голубых глаз, что-то стремительное и покорное в одно и то же время.
Черкасов поколебался, однако взял порошок; другой я высыпал себе в рот. Жена Черкасова, нахмурив
брови, продолжала пристально следить за мною. Вдруг Черкасов дернулся, быстро поднялся на постели, и рвота
широкою струею хлынула на земляной пол. Я еле успел отскочить. Черкасов, свесив голову с кровати, тяжело стонал в рвотных потугах. Я подал ему воды. Он выпил и снова лег.